Я не сержусь на него и не воплю; я выражаю настоящий страх, наполняя голос чувством внутренней тревоги, которая на самом деле переполняет любое материнское сердце, когда ребенку что-то угрожает.
Очень важно, чтобы малыш поверил мне, поэтому я не останавливаюсь в выражении своих эмоций.
И это работает! Ребенку прививается глубокое уважение к улице, и он всегда оглядывается на меня, спрашивая разрешения, когда мы подходим к проезжей части; он знает, что я должна взять его за руку. только так, вместе, мы должны пересечь дорогу. Несколько раз в таких ситуациях я издавала пронзительные звуки. Я это делала, чтобы усилить естественный страх ребенка перед проезжей частью. К таким звукам я прибегала лишь в случае, когда совершенно необходима немедленная реакция, чтобы избежать опасности. Описать их очень трудно – нечто очень резкое и сильное: „Ахх!“ Я никогда не пользуюсь этим приемом не по делу и стараюсь использовать его как можно реже.